Та жажда что охватывала её тело и яро терзала горло начинала сводить новообращенную Алекси Брэнсон [так звали ее тогда] с ума. Её глаза выражали лишь потребность в крови ибо они были чертовски ужасны. Брэнсон никогда не отказывала себе в удовольствии полакомиться парочкой обитателей города, но устраивать массовые убийства было не в ее принципах. Но тот город что всегда казался для неё самым родным местом, сейчас уже был отголоском прошлого. Пара неконтролируемых поступков привели её к тому, что она хладнокровно убила ни один десяток жителей. И именно этот фактор заставил юную Алекси покинуть пределы Бостона в надежде на то, что где то в другом месте она найдет спасение от этого мира, но вот только где?
Кажется Париж - этот тихий городок который славился красотой был подходящим местом. Именно поэтому, даже не обдумывая своих действий, Алексия просто покинула Бостон и уже через пару часов расхаживала по вечереющему городку во Франции. Огни на башне позволяли любому существу беспрекословно расслабиться, но только не вампирше, в ней скорее просыпалась неистовая жажда, а не смутная тень спокойствия.
Убеждение в отсутствии лишних глаз сподвергло девушку позволить инстинктам взять над собой верх, и вместо того что бы быть человечной, она стала хищницей. Уверенной, смелой, сильной хищницей, которая была готова разорвать глотку любому, кто сейчас встретиться на её пути.
И этот «любой» оказался женским силуэтом, на который Алексия незамедлительно накинулась, но вместо желаемого ужина, она получила компанию вампирши, в секунду вжимавшей Брэнсон в землю. Любые сопротивления бесполезны, незнакомка физически намного сильнее, чья жизнь видимо длиться не первое столетие.

Клыки пульсировали приятной болью, это чувство предлагало Алекси нанести удар так же быстро, как бросок кобры, полностью вонзить свои зубы в артерию. Она был голодной, нет, умирала от голода, и ее тело прожигало желание выпить залпом, как она любила.
Все вампиры обладали такими полномочиями контроля над смертными. Мощь их силы, зависит от многих факторов: питания вампира, численность жертв, взаимоотношений между вампиром и жертвой, колебаний дня и ночи, и ещё от многих других вещей, которые юная Брэнсон даже не собиралась понимать.
На лице Алексии возникла улыбка, ни на что не обращенная, задержалась на пол секунды, а затем погасла, и глаза ее вновь стали холодными. Новорожденная внутренне улыбнулась.
- Вы что, совсем? Хотите чтобы вас разоблачили? Как много раз она уже слышала нечто, подобное этому? Незнакомка была снисходительно добра к Брэнсон. Алексия мало знала о древних, но эта особа была мертва, была мертва в течении сотен лет. Этому сопутствовали такие привычные вещи: осязание, вкус, слух и зрение, выработанные за годы жизни. И то, что она является вампиром, было правдой, но назвать незнакомку демоном было как призыв Тинки.
Послушно следуя за незнакомкой, Алексия старалась не задвать вопросов, но один из них не был тем, ответ на который был не нужен.
- Я думаю, время представиться. Алексия Брэнсон.

Отредактировано Lexi Valmont (2011-06-22 16:11:15)

Вот еще. С каких это пор я должна сидеть на животной диете? - мимолетная мысль в голове Алексии.
Она начинала задаваться вопросом, не сошла ли Рэйчел Тьюсд действительно с ума? Брэнсон была расстроена до такой степени, которую даже не могла себе представить.
Потребовалось лишь пара секунд, чтобы пополнить компанию вампирш еще одной особой - человеком. Возможно древний вампир, новорожденный вампир и человек, мило, не так ли?
Как этой сумасшедшей "вегетарианке" удается контролировать свой голод? Возможно она не голодна, но порой, как водится, искушение брало верх.
Одно изящное движение, и Алексия уже очутилась за порогом особняка Рэйчел. Внутри пахло духами, не едва уловимо. Теперь же она действительно почувствовала дикое удивление, кровь возбужденно бежала, так неожиданно, так неотразимо. Ее верхние клыки удлинились примерно до половины их размера, и их края были невероятно острыми.
Не было времени для разговоров, ходить вокруг да около. Для гурманов, конечно, половину удовольствия составляло ожидание, но юная вампирша сейчас нуждалась в свежей крови.

Отредактировано Lexi Valmont (2011-06-22 16:50:58)

Слова Рэйчел доносились до Алексии словно через слой ваты. Закусив губу, Брэнсон, собрав все силы, пыталась сосредоточиться на словах Тьюсд, почти безуспешно.
- Послушай, Лекси, ты тоже была человеком. Не все вампиры живут ради крови. Каждый человек кому-то дорог. Нельзя так просто лишать жизни. - У Брэнсон внутри все сжалось. Как верно подмечено, у этой вегетарианки получилось задеть Алекси за живое. Ей не нравились мысли, которые вызвали эти слова: нельзя так просто лишать жизни. Но в тот момент никакие страдания не значили для молодой вампирши больше, чем её собственные.
- Я ... хорошо.., - возможно это прозвучало как "мне все равно, но я попробую".
Подойдя к незнакомке, Алексия произнесла те самые слова, что не хотели срываться с ее губ. И внушение подействовало. Теперь девушка не казалось испуганной, расстроенной. Прокусив артерию, Алекси сделала несколько больших глотков, после чего ей пришлось отпрянуть.

Алексия, как возможно и любой другой новорожденный, была довольно таки небрежна. Вытерев тыльной стороной ладони кровь с губ, Брэнсон решила наконец-таки задать те самые вопросы, волновавшие ее неугомонную натуру.
- Эм, спасибо, Рэйчел. Я могу у тебя спросить? - не дождавшись ответа, вампирша продолжила, - Если я правильно понимаю, жизнь твоя длиться не первое столетие? Значит, возможно, ты древняя. Я мало что знаю о древних, так как первые месяцы после своего обращения я справлялась в одиночку. Хах, справлялась. Скорее поддавалась искушению. Расскажи мне, как справиться с ярой жаждой убить кого-нибудь? Ведь ты не сможешь каждую секунду быть рядом и контролировать мое поведение.

Отредактировано Lexi Valmont (2011-06-22 17:56:48)

- Я надеюсь на это, Рэйчел. Мне всегда хотелось, чтобы люди во мне видели только хорошее. Но после обращения в вампира, я стала пробивать в себе брешь. В то время меня не слишком волновало, что подумают обо мне люди. А что они могли подумать? Они были все мертвы. У меня не было ни малейшего желания позволить им победить.., - похоже Алексия погрузилась в воспоминания двухлетней давности, - Но я хочу большего. То, что мне сейчас нужно, это попытаться следовать человеческим традициям и обычаям. Я справлюсь. - Молодая вампирша улыбнулась уголками губ, продумывая ответ на заданный Рэйчел вопрос.
- Однажды в Бостоне я познакомилась с обладателем имени Майкл. Мы с ним довольно быстро нашли общий язык, стали хорошими друзьями. И как странно, но он мне ничего не рассказывал о своем прошлом. Потому что я не спрашивала? Возможно. Я так была им увлечена, что рассказала о себе в буквальном смысле все. Он был моей опорой в трудную минуту. С каждым днем мы становились все ближе. И он рассказал о своей сущности, возраст которой сейчас 2511 год. Скрываться от него было бесполезно. И согласившись встретиться с ним снова, он предоставил мне выбор: бессмертие с ним или жизнь без него. Из собственных побуждений я выбрала первое. Но прошло несколько недель, после чего Майкл пропал.., - Брэнсон как будто разговаривала сама с собой, окунувшись в не самое лучшее время.

Отредактировано Lexi Valmont (2011-06-22 18:32:10)

Это именно то, что я так хотела услышать от тебя... - Неужели за последние года Алексия смогла кому-нибудь угодить? Тем не менее она была рада. Рада, что больше ей не придется причинять боль совершенно невинным людям, хотя это будет довольно таки сложно. Была рада, что обрела нового друга, готового помочь ей в нелегком деле, справиться с инстинктами и найти в вампирской жизни себя.
- Спасибо тебе, Рэйчел. Знаешь, я не думаю, что у меня получиться взломать эту головоломку. Я имею в виду, я не знаю где Майкл и не очень бы хотела узнать. Сейчас мне как раз "не хватает" плохих новостей, будь ли они. И, честно говоря, мне немного страшно. Вдруг за это время Майкл изменился, стал другим? Вдруг у него какие-то планы на меня? Это так странно, что он просто исчез. И вроде не было причин. Я не замечала в его поведении каких либо странностей ... Но как говорится в тихом омуте черти водятся, кто знает, кто знает ...
Этот разговор был очень важен для Брэнсон. Последние года ей не с кем было поговорить, некому было излить душу, высказаться, поведать свою историю.